Про черного кота.
Шел по крыше черный кот -
Жертва предрассудка,
Вверху был звездный небосвод,
Внизу собачья будка.

Кот по натура был романтик :
Любил гулять он по ночам,
Смотреть на неба звездный фантик
И был доверчив к сволочам,

А к людям кот лоялен был
Особенно, когда их он не видел,
Не то, чтоб кот людей любил,
Но и не то, чтоб ненавидел

Ну вот кого терпеть не мог,
Так то собак любых пород.
"Собачий мир просто убог,"-
Так думал о собаках кот.

Сейчас кот думал не о том,
Он занят был своей мечтой,
Кот шел, помахивал хвостом
И в ус мурлыкал сам с собой.

Да, у него была мечта,
Но не желал он псам возмездий,
Наш кот, созвездие "Кота",
Мечтал открыть среди созвездий.
* * *
Обидно.
Шел мужик походкой шаткой,
Видно было, что поддамши
Вдруг столкнулся он с лошадкой
Цвета бежевого замша

Они воткнулись морда в морду,
Мужик глядит на лошадь строго:
"Я человек, - сказал он гордо,
-Ну ты, кобыла, уступи дорогу!"

Лошадку беспардонность возмутила,
Можно сказать обиделась лошадка:
"Какая я тебе, мужик, кобыла
Ты разберись сначала для порядка."

Но мужику до этого нет дела,
Он лошадь обозвал кобылой снова.
Лошадка очень строго поглядела
И в ход пошла передняя подкова.

Подкова аргумент довольно веский-
Мужик остался без шести зубов:
Не надо было мужику быть резким
С владелицей аж четырех подков.

Возможно лошадь грубо поступила-
Ее терпению пришел конец:
Обидно ведь, когда зовут кобыла,
А ты на самом деле - жеребец.
* * *
Послесловие.
Засохли чувства, как цветы из вазы,
Что простояла месяц на окне,
Для чувств достойной материальной базы
Создать не удалось, наверно, мне.

И ты ушла к другому индивиду,
Чеканя шагом, словно на парад,
Я не коплю в себе к тебе обиду,
Я даже где-то за тебя, поверь мне, рад.

Но я уверен, помнить будем оба
Наш первый вечер в парке у реки,
Надежду, что пришла любовь до гроба,
Какие же мы были чудаки:

Ведь жизнь свои привносит коррективы
И быт имеет зверский аппетит,
Ты, приходя домой из коллектива,
Мне скромно намекала на кредит,

Ну, а на те убогие подачки,
Что иногда кидали мне редактора,
Ты поняла: не ездить нам на тачке
И ноги делать, стало быть, пора.

Ах эти ноги - козырь в твоем теле,
Я долго еще помнить буду их,
Я, как к своим, привык к ним за неделю,
И им я посвящаю этот стих.
* * *
Монолог у мясного прилавка.
Женщина в халате черно-белом,
И в руках держащая тесак,
Ты зачем чужим торгуешь телом?
В этом теле жил когда-то хряк.

Ты зачем зарезала свинюшку?
Уготовив страшный ей конец:
На прилавок положила ее тушку,
Предлагая всем на холодец.

Лучше б торговала ты редиской,
Или продавала б сельдерей,
Бог ведь есть - подавишься сосиской
Из таких же, вот, зарезанных свиней.

Ты кровавый этот бизнес брось, мамаша,
И займись продажею цветов,
Ты пойми, цветы ведь радость наша,
За цветы любой платить готов.

Будешь продавать ты людям розы,
А не свежеубиенной твари плоть,
Мясо для здоровья, лишь, угроза
Ты спроси вот у любого хоть.

Что ты машешь тесаком мне перед носом
И орешь, чтоб шел ко всем чертям,
Раз уж мясо пользуется спросом,
Взвесь-ка без костей пять килограмм.
* * *
Кусто.
люблю я вглубь реки смотреть,
склонившись в лодке над бортом,
окунув голову на треть,
и пузыри пуская ртом.

почти что, как Жак Ив Кусто,
что с аквалангом своим вместе,
открытий сделал разных сто,
а вероятно, что и двести.

он в ластах чаще был, чем без
и был для всех авторитетом,
но, между прочим, он не лез
при всем, в политику, при этом.

весь мир подводный знал Кусто:
от океана до канала
его любая запросто
в лицо селедка узнавала.

ну а, как истинный француз,
в минуты редкие на суше,
в вине и женщинах знал вкус,
но никогда не ел лягушек.
* * *
Хорошо.
Хорошо быть генералом,
Прицепив штаны к лампасам,
И орать на всех оралом
Ярко выраженным басом.

Показать, пальнув из пушки,
Воевать как надо ратно,
Прошвырнуться на "вертушке"
До Байкала и обратно.

Получить медаль и яхту
Просто так, на юбилей,
Посадить на гауптвахту
Пару пьяных дембелей.

Приказать мундир воскресный
Простирнуть перед парадом,
Выполняя долг свой честно,
...."замочить в сортире"Градом".

Сам не зная, сколько перца
Завтра высыплешь на "мразь",
Засыпая сном младенца
Думать: "Жизнь-то удалась!"
* * *
Эпилог.
Куда ушла былая свежесть,
Упругость и рельефность мышц,
Безукоризненная внешность
И зависть проходящих лиц?

С какой бы знать бутылки пива
Живот остался за ремнем,
И где я стал терять активы,
Не сделав нужный ход конем.

Жизнь пролетает словно гонщик
На трассе "Формулы 1",
Лишь, оставляя тонкий кончик,
Который рвется, как ватин.

И хватит сил уже едва ли,
Быт изменить, что опостыл,
Тех, кто на пятки наступали,
Давно уже и след простыл.

Осталось плыть бревном по Висле
И с кислой рожей на лице
Гнать от себя подальше мысли
О неизбежности в конце.
* * *
Посмотришь в небо ясное,
В погожий час ночной,
И забываешь грязное
Всё, в жизни сволочной.

Вчерашние обиды,
Сегодняшнюю ложь,
Кредиты и ликвиды,
Цена которым - грош.

Свет от "Большой медведицы",
Как на душу бальзам,
И веришь - всё изменится,
И лучше станешь сам,

Как будто с неба спустятся
Удача и успех,
Тогда у всех всё сбудется,
И будет всё у всех.
* * *
О работе.
(вредный совет в стихах)

"Кто не работает - не ест!"
Все кажется довольно просто,
Но справедлив подобный тест,
Лишь, по периметру погоста.

Работа не дает забыть,
Что от работы дохнут кони,
Вот на неё все и забить
Спешат быстрее, чем в погоне.

Работа в лес не убежит,
Она стоит, как и стояла,
И если ты не лыком шит,
Работай медленно и вяло.

Работа любит дураков,
Вися на шее словно крест,
А принцип остальных таков :
"Кто не работает - тот ест !"
* * *
Горела на столе свеча,
Как слезы, капли стеарина
Стекали вниз с её плеча,
А мы сидели у камина,

Где затухал уже огонь,
В плену теней и полумрака,
Держа в руке твою ладонь,
Читал тебе я Пастернака.

Канун был самый Рождества,
Природа в тишине и неге,
И Дух всеобщего родства
Витал от "альфы до омеги".
* * *
Банзай.
Как серебряной стрелой
Облака насквозь пронзая,
Самолет летит домой,
В край цигуна и банзая.

Там своим восходом солнце
День рождает на планете,
Там кругом одни японцы,
Даже маленькие дети,

Составляют экибану,
Ходят дома в кимоно,
Не пьют воду из-под крана,
Что не каждому дано.

Там саке пьют из фарфора
Очень мелкими глотками,
Никогда во время спора
Там не машут кулаками.

Там живут без склок и свар,
Все в спокойствии и в мире,
За неправильный "базар"
Отвечают харакири.

Всё по мнению туристов
Там работает само,
Там почти все каратисты,
Если не борцы сумо.

Там гора есть Фудзияма -
Всей Японии оплот,
У её подножия, прямо,
Весной сакура цветет.
* * *

(с) Гогенн